Одному доброму старичку сильно повезло и досталась молодая жена, но — плутоватая баба. Он ей слово, она ему в ответ:
                      
— Нет тебе, старый лежебок, ни пить, ни есть, ни белой рубахи надеть!
                      А не стерпишь — слово вымолвишь: заругается! Вот и придумал он жену выучить. Сходил в лес, принес вязанку дров и сказывает:
                      — Диво дивное на свете деется: в лесу старый дуб все мне, что было, сказал и, что будет — угадал!
                      — Ох, и я побегу! Ведь ты знаешь, старик: у нас куры мрут, у нас скот не стоит… Пойду, авось скажет что.
                      — Ну, иди скорей, пока дуб говорит, а когда замолчит, слова не допросишься.
                      Пока жена собиралась, старик зашел вперед, влез в дубовое дупло и поджидает ее.
                      Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла:
                      — Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть? Не хочу старого любить, хочу мужа ослепить, научи, чем полечить?
                      А дуб в ответ:
                      — Незачем лечить, зелья попусту губить, начни масленей кормить. Сжарь курочку под сметанкою, не скупись: пусть он ест — сама за стол не садись. Свари кашу молочную, да больше маслом полей: пускай ест — не жалей! Напеки блинцов; попроси, поклонись, чтоб их в масло макал да побольше съедал — и сделается твой старик слепее кур слепых.
                      Пришла жена домой, муж на печке кряхтит.
                      — Эх ты, старенький мой, ай опять что болит, ай опять захирел? Хочешь: курочку убью, аль блинцов напеку, кашку маслом полью? Хочешь, что ль?
                      — Съел бы, а где взять?
                      — Не твоя печаль! Хоть ты и журишь меня, а все тебя жалко! На, старинушка, ешь, кушай, пей — не жалей!
                      — Садись и ты со мною.
                      — Э, нет, зачем? Мне б только тебя напитать! Сама я там-сям перекушу — и сыта. Ешь, голубчик, помасленей ешь!
                      — Ох, постой, жена! Дай водицы хлебнуть.
                      — Да вода на столе.
                      — Где на столе? Я не вижу.
                      — Перед тобою стоит!
                      — Да где же? Что-то в глазах темно стало.
                      — Ну, полезай на печку.
                      — Укажи-ка, где печь? Я и печь не найду.
                      — Вот она, полезай скорее.
                      Старик сбирается головой в печь лезть.
                      — Да что с тобой? Ослеп, что ли?
                      — Ох, согрешил я, жена! Сладко съел, вот божий день и потемнел для меня. Ох-хо!
                      — Экое горе! Ну, лежи пока; я пойду, кое-что принесу.
                      Побежала, полетела, собрала гостей, и пошел пир горой. Старик всех гостей взашею прогнал, и жене досталось.