Жил-был старик да старуха, детей у них совсем не было. Раз пошел старик в лес за грибами, попадается ему дорогою старый дед.
— Я знаю, — говорит, — что у тебя на мыслях, ты все об детях думаешь. Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и посади на те яйца клушку, что будет, сам увидишь!
Старик воротился в деревню, в ихней деревне был сорок один двор, вот он обошел все дворы, собрал с каждого по яичку и посадил клушку на сорок одно яйцо.
Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха, — а из тех яичек народились мальчики: сорок крепких, здоровеньких, а один не удался — хил да слаб!
Стал старик давать мальчикам имена, всем дал, а последнему недостало имени.
— Ну, говорит, — будь же ты Заморышек!
Растут у старика со старухою детки, растут не по дням, а по часам, выросли и стали работать, отцу с матерью помогать: сорок молодцев в поле возятся, а Заморышек дома управляется. Пришло время сенокосное, братья траву косили, стога ставили, поработали с неделю и вернулись на деревню; поели, что бог послал, и легли спать. Старик смотрит и говорит:
— Молодо-зелено! Едят много, спят крепко, а дела, поди, ничего не сделали!
— А ты прежде посмотри, батюшка! — отзывается Заморышек.
Старик снарядился и поехал в луга, глянул — сорок стогов сметано.
— Ай да молодцы ребята! Сколько за одну неделю накосили и в стога сметали.
На другой день старик опять собрался в луга, захотелось на свое добро полюбоваться, приехал — а одного стога как не бывало! Воротился домой и говорит:
— Ах, детки! Ведь один стог-то пропал.
— Ничего, батюшка!— отвечает Заморышек. — Мы этого вора поймаем, дай-ка мне сто рублев, а уж я дело сделаю.
Взял у отца сто рублев и пошел к кузнецу:
— Можешь ли сковать мне такую цепь, чтоб хватило с ног до головы обвить человека?
— Отчего не сковать!
— Смотри же, делай покрепче, коли цепь выдержит — сто рублев плачу, а коли лопнет — пропал твой труд!
Кузнец сковал железную цепь, Заморышек обвил ее вокруг себя, потянул — она и лопнула. Кузнец вдвое крепче сделал, ну, та годилась. Заморышек взял эту цепь, заплатил сто рублев и пошел сено караулить, сел под стог и дожидается.
Вот в самую полуночь поднялась погода, всколыхалось море, и выходит из морской глубины чудная кобылица, подбежала к первому стогу и принялась пожирать сено. Заморышек подскочил, обротал ее железной цепью и сел верхом. Стала его кобылица мыкать, по долам, по горам носить, нет, не в силах седока сбить! Остановилась она и говорит ему:
— Ну, добрый молодец, когда сумел ты усидеть на мне, то возьми-владей моими жеребятами.
Подбежала кобылица к синю морю и громко заржала, тут сине море всколыхалося, и вышли на берег сорок один жеребец, конь коня лучше! Весь свет изойди, нигде таких не найдешь!
Утром слышит старик на дворе ржанье, топот, что такое? А это его сынок Заморышек целый табун пригнал.
— Здорово, — говорит, — братцы! Теперь у всех у нас по коню есть, поедемте невест себе искать.
— Поедем!
Отец с матерью благословили их, и поехали братья в путь-дорогу далекую.
Долго они ездили по белому свету, да где столько невест найти? Порознь жениться не хочется, чтоб никому обидно не было, а какая мать похвалится, что у ней как раз сорок одна дочь народилась?
Заехали молодцы за тридевять земель, смотрят: на крутой горе стоят белокаменные палаты, высокой стеной обведены, у ворот железные столбы поставлены. Сосчитали — сорок один столб. Вот они привязали к тем столбам своих богатырских коней и идут на двор. Встречает их баба-яга:
— Ах вы, незваные-непрошеные! Как вы смели лошадей без спросу привязывать?
— Ну, старая, чего кричишь? Ты прежде напой-накорми, в баню своди, да после про вести и спрашивай.
Баба-яга накормила их, напоила, в баню сводила и стала спрашивать:
— Что, добрые молодцы, дела пытаете иль от дела лытаете?
— Дела пытаем, бабушка!
— Чего ж вам надобно?
— Да невест ищем.
— У меня есть дочери, — говорит баба-яга, бросилась в высокие терема и вывела сорок одну девицу.
Тут они сосватались, начали пить, гулять, свадьбы справлять. Вечером пошел Заморышек на своего коня посмотреть. Увидел его добрый конь и промолвил человеческим голосом:
— Смотри, хозяин! Как ляжете вы спать с молодыми женами, нарядите их в свои платья, а на себя наденьте женины, не то все пропадем!
Заморышек сказал это братьям; нарядили они молодых жен в свои платья, а сами оделись в женины и легли спать. Все заснули, только Заморышек глаз не смыкает. В самую полночь закричала баба-яга зычным голосом:
— Эй вы, слуги мои верные! Рубите незваным гостям буйны головы.
Прибежали слуги верные и отрубили буйны головы дочерям бабы-яги. Заморышек разбудил своих братьев и рассказал все, что было. Взяли они отрубленные головы, воткнули на железные спицы кругом стены, потом оседлали коней и доехали наскоро.
Поутру встала баба-яга, глянула в окошечко — кругом стены торчат на спицах дочерние головы, страшно она озлобилась, приказала подать свой, огненный щит, поскакала в погоню и начала палить щитом на все четыре стороны. Куда молодцам спрятаться? Впереди сине море, позади Баба-Яга — и жжет и палит! Помирать бы всем, да Заморышек догадлив был: не забыл он захватить у бабы-яги платочек, махнул тем платочком перед собою — и вдруг перекинулся мост через все сине море. Переехали добрые молодцы на другую сторону. Заморышек махнул платочком в иную сторону — мост исчез, Баба-Яга воротилась назад, а братья домой поехали.
