Шли как-то солдаты прохожие, остановились у старушки на отдых. Попросили они попить да поесть, а старуха отзывается:
— Детоньки, чем же я вас буду потчевать? У меня ничего нету.
А у ней в печи был вареный петух — в горшке, под сковородой. Солдаты это дело смекнули, один — вороватый был! — вышел на двор, раздергал воз со снопами, воротился в избу и говорит:
— Бабушка, а бабушка! Посмотри-ка, скот у тебя хлеб ест.
Старуха на двор, а солдаты тем времечком заглянули в печь, вынули из горшка петуха, наместо его положили туда ошмёток, а петуха в суму спрятали. Пришла старуха:
— Детоньки, миленьки! Не вы ли скот-то пустили? Почто же, детоньки, пакостите? Не надо, миленьки!
Солдаты помолчали-помолчали да опять попросили:
— Дай же, бабушка, поесть нам!
— Возьмите, детоньки, кваску да хлебца, будет с вас!
И вздумала старуха похвалиться, что провела их, и загадала им загадку:
— А что, детоньки, вы люди-то бывалые, всего видали, скажите-ка мне, ныне в Пенском, Черепенском, под Сковородным, здравствует ли Курухан Куруханович?
— Нет, бабушка!
— А кто же, детоньки, вместо его?
— Да Липан Липанович.
— А где же Курухан Куруханович?
— Да в Сумин город переведен, бабушка. После того ушли солдаты. Приезжает сын с поля, просит есть у старухи, а она ему:
— Поди-ка, сынок! Были у меня солдаты да просили закусить, а я им, дитятко, заганула загадочку про петуха, что у меня в печи, они не сумели отгадать-то.
— Да какую ты, матушка, заганула им загадку?
— А вот какую: в Пенском, Черепенском, под Сковородным, здравствует ли Курухан Куруханович? Они не отганули. «Нет, — бают,— бабушка!» — «Где же он, родимые?» — «Да в Сумин город переведен». А того и не знают, что у меня в горшке-то есть!
Заглянула в печь, ан петух-то улетел, только лапоть вытащила.
— Ахти, дитятко, обманули меня проклятые!
— То-то, матушка! Солдата не проведешь, он — человек бывалый.
